Юрий Герман - Чекисты [Сборник]
Но это было лишь маскировкой. Вскоре они отправились дальше. Ехали сначала в такси. Потом пересели на городской автобус. Целью было: выйти в давно намеченное место — на прибрежный пустырь, там, где Нева уже расширялась, вливаясь в Финский залив, и где напротив, за водной гладью, находился интересующий их завод. Территория его была, конечно, заграждена щитами, и обычный беглый осмотр ничего не давал. Но удачное фотографирование и детальное описание, как полагали эксперты, могло бы помочь решить одну из загадок советского метода строительства кораблей. К этому пустырю и нужно было выйти в конце длинного и запутанного пути.
Вышли они к нему во второй половине дня. Ветер гнал седые волны. Октябрьское хмурое небо низко нависло над горизонтом.
На пустыре было безлюдно. Лишь в дальнем конце его, у изгиба берега, виднелось легкое одноэтажное строение с большими окнами. В этом строении, видимо, помещалась водно-спасательная станция. Едва ли находящиеся там люди следили за сушей. Да и было до них далеко.
Смит не терял времени — операцию нельзя было затягивать. У самой воды, очень близко от того места, где они вышли на пустырь, высился штабель бревен. Быстро зайдя за эти бревна и еще на ходу включив минифон, Смит достал из кармана плаща бинокль, навел его на противоположный берег и стал быстро говорить, описывая все, что там видит, и лихорадочно выискивая то главное, что требовалось сфотографировать.
Он действовал быстро. Левой рукой держа у глаз бинокль и продолжая диктовать, правой он расстегнул плащ и пиджак и вынул из карманчика на поясе брюк фотоаппарат. Поднес его к правому глазу, перехватил бинокль, чтобы освободить пальцы левой руки, глянул в видоискатель — в него попало именно то, что и следовало, и сделал несколько снимков. Все это заняло не более двух-трех минут. Пора было уходить.
Сунув бинокль в карман плаща, а фотоаппарат в карманчик на поясе брюк, он резко повернулся и зашагал прочь от берега, и в тот же момент увидел рядом с собой каких-то людей — сразу нескольких — в пиджаках, плащах, пальто, свитерах. И не только мужчин, но и женщин!
Один из мужчин, по одежде он был похож на заводского рабочего, преградил дорогу. «Плащ, — мелькнуло в голове Смита. — Расстегнут плащ и пиджак! Может быть обнаружен минифон!»
— Что вы тут делаете? — спросил рабочий.
— Мы? Ничего, — ответил Смит.
— А это? — спросил рабочий и рванул провода, которые вели от микрофонов.
Черный ящичек минифона вылетел из своего гнезда под рубашкой и повис на проводах. Невольно вскрикнув, Смит схватил его и прижал к животу. И почувствовал, как сильно дрожат руки.
— Это что у вас? — повторил рабочий. — И что вы здесь фотографируете?
Смит оглянулся: вокруг целая толпа. Откуда взялись эти люди? Только что был голый пустырь!
— У меня ничего нет! — с отчаяньем выкрикнул Смит.
И в ответ шквал негодующих голосов обрушился на него:
— А в руках-то что у него?
— Шпион это! Я сразу узнала…
— Иду, он за дровами стоит, фотоаппарат наставляет…
— Завод это я знаю какой, я там работаю…
— А ну, давай, давай, показывай, что там у тебя в руках…
— Шпион! Шпиона поймали!..
5
«Акт.
г. Ленинград, 2 октября 1962 года.
Мы, сотрудники милиции капитан Гольцев и старший лейтенант Сидоров, составили настоящий акт о нижеследующем. Во время нахождения на дежурстве в районе спасательной станции № 7 к нам обратились граждане, заявив, что около судостроительного завода ими обнаружены какие-то подозрительные лица. Прибыв к месту происшествия, нами было установлено следующее: советскими гражданами Никитиным Виктором Алексеевичем, Николаевым Михаилом Александровичем, Викторовым Александром Ивановичем в присутствии начальника спасательной станции Вальтера Анатолия Ивановича и водолаза Кравченко Леонида Михайловича были задержаны, как подозрительные по своему поведению, два гражданина…
Опросом граждан Никитина В. А., Николаева М. А. и Викторова А. И. выяснено, что лица, оказавшиеся иностранцами, проходя около завода, вели себя подозрительно. Иностранец, являющийся помощником военно-морского атташе США Р.-Д. Смитом, отворачивал лацкан пиджака и что-то говорил, одновременно он держал правую руку в кармане брюк. Видя такое поведение, Никитин В. А., Николаев М. А. и Викторов А. Й. задержали гражданина и под рубашкой в чехле обнаружили черный предмет, который, по заявлению Смита P.-Д., является портативным магнитофоном. В маленьком кармане брюк был обнаружен фотоаппарат «Минокс». Наряду с этим у помощника военно-морского атташе США Р.-Д. Смита под рубашкой был обнаружен пояс из белого материала, в котором находились семь различных планов, записи на иностранном языке, карты. В кармане пальто находился портативный бинокль японского производства и наушники для магнитофона…»
5 октября, через трое суток с того момента, когда Смит был задержан и после составления акта и изъятия шпионского снаряжения отпущен, член коллегии Министерства иностранных дел СССР принял советника-посланника посольства США в Москве и сделал ему заявление. Рэймонд Смит признавался в нем персоной нон грата — дипломатом, которому предлагалось немедленно покинуть пределы страны за деятельность, несовместимую с его статусом аккредитованного дипломатического работника.
ФОТОМАТЕРИАЛЫ
Ф. Э. Дзержинский (редкая фотография, 1911 г.)
«Лед и пламень»
«Про него говорили: «Лед и пламень». Когда он спорил и даже сердился в среде своих, в той среде, где был до конца откровенен, — это был пламень. Но когда он имел дело с врагами Советского государства, — это был лед».
Ф. Э. Дзержинский (редкая фотография, 1914 г.)
«Лед и пламень»
«Его неизменно присуждали к каторге, ему создавали небывало суровый тюремный режим».
Π. Г. Щевьев.
«Верные
революционному долгу»
«...Биография у меня обычная, каких много было за Невской заставой. Родился и вырос в рабочей семье, окончил три класса, а затем пошел по трудовым своим университетам».
А. Васильев
«Помощники Дзержинского»
«В Петроградскую ЧК меня направили летом 1918 года… За плечами было подполье, имелся кое-какой опыт конспирации».
Удостоверение, выданное А. Ф. Филиппову
«Секретное поручение»
«Феликс Эдмундович умел разбираться в людях. Не ошибся он и пригласив сотрудничать в Чрезвычайной Комиссии Алексея Фроловича Филиппова».
Н.С.Микулин
«Подвиг Николая Микулина»
«Таким он и вышел из дома на Гороховой — с улыбкой на лице. Похожим на свое изображение на единственной уцелевшей фотографии, которая осталась в память об этом бесстрашном чекисте».
Э. М. Отто (Πрофессор)
«Хроника одного заговора»
«Профессором Эдуарда Морицевича Отто прозвали еще в 1905 году. Заведовал он тогда динамитной мастерской в Риге, снабжал самодельными гранатами вооруженные рабочие дружины, а после того как военно-полевой суд вынес ему смертный приговор, умудрился подготовить и совершить неслыханно дерзкий побег из тюрьмы».
С. И. Иванов
«Хроника одного заговора»
«Биография Семена Иванова была похожа на биографии многих молодых чекистов, присланных на Гороховую партийными организациями».
Η. П. Комаров
«Хроника одного заговора»
«Гораздо меньше знал Семен Иванов начальника Особого отдела. Слышал от товарищей, что из той же он когорты профессиональных революционеров, что коренной питерский металлист с Выборгской стороны, что бывал в тюрьмах и ссылках, нажил там чахотку, а в дни Октября находился в Военно-революционном комитете».
Λ. Г. Куликов
«Из прошлого»
«В начале 1919 года я был вызван в Москву, где мне предложили стать командиром отдельной роты при Петроградской ЧК».
C. C. Воскова
«Дочь своего отца»
«В семье, где она выросла, революция строго смотрела с больших настенных портретов. Но хвастаться революционными заслугами здесь не разрешалось, — такова была семейная традиция».
М. Д. Каращенко
«Человек и его имя»
«Мокий Демьянович… Звучит непривычно, угловато. Мокий! Теперь не дают таких имен. Однако к нему оно почему-то идет. Кряжистый, медвежеватый немного, шероховатый… Таким людям хочется сказать спасибо просто за то, что они существуют на свете. Помогают жить».
